Создается первое подразделение русских, которые будут воевать на стороне Украины
Отправляясь на интервью с русским добровольцем, формирующим роту россиян «Руян», считающих своим долгом с оружием в руках помочь Украине отстоять свою независимость и территориальную целостность, я не знал, что ранее видел его в одном из украинских батальонов территориальной обороны.
Причем, всего лишь несколько недель назад. И при не очень приятных для обоих обстоятельствах.
Причем, всего лишь несколько недель назад. И при не очень приятных для обоих обстоятельствах.
В день, когда мировые лидеры в Минске опять решали, как остановить бойню на Донбассе, Антон стоял перед строем обучающихся добровольцев под шквалом матюков инструктора: «Украинцы! Русский жрет вашу кашу!».
Об истинных причинах внезапного бешенства командира я не знаю, никто, понятно, не рассказывал.
По обрывкам фраз понял, что вроде бы совсем несправедливы к парню. Помнится, еще ухмыльнулся про себя: «Да, тяжело сейчас быть русским в Украине. Ясно, украинцам есть за что не любить россиян.
Но этот-то явно не кремлевец, не путинец». Но не сломался парень. Не обижается. Припомнили этот случай, отшутился. Сидит, кофе пьет. Тельняшка из-под кофты выглядывает.
Служил во флоте на Дальнем Востоке и срочку и контрактником. Сниматься с открытым лицом отказывается.
Богатая биография. Большие планы. С Украиной связаны.
«В Украину я приехал в декабре месяце. Пришлось бежать из России по политическим мотивам, – рассказывает Антон. – 20 декабря был на большой пресс-конференции, где познакомился с частью российской оппозиции.
В беседе с ними высказал идею создания русского подразделения для участия в АТО на стороне Украины.
Нашлись люди, изъявившие желание оказать в этом помощь.
Пригласили в один из добровольческих батальонов, при котором планировали создать русскую роту.
27 декабря прошло соответствующее совещание с начштаба батальона, где оговорили все от и до. Этим я на базе этого батальона и занимался.
Однако сейчас, к сожалению, наши дороги стали расходиться.
Мы стали украинцам невыгодны, они приняли несколько иное, чем договаривались направление, вследствие чего держать на своем балансе граждан России у них заинтересованность пропала.
Вот приходится искать что-то новое».
- На какой стадии сейчас создание вашей роты?
- В настоящий момент у меня несколько десятков заявок.
- Это те, кто уже находится в Украине?
- Нет. В Украине сейчас пять человек. Остальные собираются приехать, когда мы решим организационные вопросы.
Как только у нас появится новая база.
Я сейчас решаю вопрос, к какому батальону примкнуть.
Сегодня после встречи с вами у меня как раз запланированы беседы по этому поводу с заинтересованными людьми.
Есть несколько вариантов.
- Есть ли вам разница, под каким министерством числиться?
- Желательно, конечно, быть структурой МВД. Это удобнее.
Приезжающие люди хотят чего-то официального, а, насколько мне известно, согласно украинского законодательства в МВД можно оформлять граждан РФ хотя бы какими-то внештатными сотрудниками.
Об истинных причинах внезапного бешенства командира я не знаю, никто, понятно, не рассказывал.
По обрывкам фраз понял, что вроде бы совсем несправедливы к парню. Помнится, еще ухмыльнулся про себя: «Да, тяжело сейчас быть русским в Украине. Ясно, украинцам есть за что не любить россиян.
Но этот-то явно не кремлевец, не путинец». Но не сломался парень. Не обижается. Припомнили этот случай, отшутился. Сидит, кофе пьет. Тельняшка из-под кофты выглядывает.
Служил во флоте на Дальнем Востоке и срочку и контрактником. Сниматься с открытым лицом отказывается.
Богатая биография. Большие планы. С Украиной связаны.
В беседе с ними высказал идею создания русского подразделения для участия в АТО на стороне Украины.
Нашлись люди, изъявившие желание оказать в этом помощь.
Пригласили в один из добровольческих батальонов, при котором планировали создать русскую роту.
27 декабря прошло соответствующее совещание с начштаба батальона, где оговорили все от и до. Этим я на базе этого батальона и занимался.
Однако сейчас, к сожалению, наши дороги стали расходиться.
Мы стали украинцам невыгодны, они приняли несколько иное, чем договаривались направление, вследствие чего держать на своем балансе граждан России у них заинтересованность пропала.
Вот приходится искать что-то новое».
- На какой стадии сейчас создание вашей роты?
- В настоящий момент у меня несколько десятков заявок.
- Это те, кто уже находится в Украине?
Как только у нас появится новая база.
Я сейчас решаю вопрос, к какому батальону примкнуть.
Сегодня после встречи с вами у меня как раз запланированы беседы по этому поводу с заинтересованными людьми.
Есть несколько вариантов.
- Есть ли вам разница, под каким министерством числиться?
- Желательно, конечно, быть структурой МВД. Это удобнее.
Приезжающие люди хотят чего-то официального, а, насколько мне известно, согласно украинского законодательства в МВД можно оформлять граждан РФ хотя бы какими-то внештатными сотрудниками.
- Что за политические мотивы, по которым ты вынужден был уехать с родины? - Вообще я русский националист по убеждениям.
Когда начались во время Майдана столкновения на улице Грушевского, я стал очень активно распространять правдивую информацию о вашей революции.
В частности, «расшаривал» ее по соцсетям и среди своих людей. Сам проникся необычайно, став абсолютным сторонником Украины.
Вследствие чего на меня завели уголовное дело.
К сожалению, я не могу назвать конкретно место моего прежнего жительства. Уточню только, что мной занимался Центр по противодействию экстремизму. Шили ч.1 ст.282 УК РФ (экстремизм).
Думаю, что пока меня там не было, уже приплюсовали и «создание экстремистского сообщества».
До Украины я также руководил ячейкой одной из националистических организаций, одной из крупнейших в России.
Когда начались во время Майдана столкновения на улице Грушевского, я стал очень активно распространять правдивую информацию о вашей революции.
В частности, «расшаривал» ее по соцсетям и среди своих людей. Сам проникся необычайно, став абсолютным сторонником Украины.
Вследствие чего на меня завели уголовное дело.
К сожалению, я не могу назвать конкретно место моего прежнего жительства. Уточню только, что мной занимался Центр по противодействию экстремизму. Шили ч.1 ст.282 УК РФ (экстремизм).
Думаю, что пока меня там не было, уже приплюсовали и «создание экстремистского сообщества».
До Украины я также руководил ячейкой одной из националистических организаций, одной из крупнейших в России.
- Позволь узнать, о какой трактовке национализма мы говорим?
- Я придерживаюсь панславянских взглядов. На родине добивался того, чтобы в России была именно русская нормальная власть, считая, что в РФ русские – самый угнетаемый, бесправный народ.
- Что собственно тебя как русского националиста не устраивает в ситуации с Украиной? Многие русские националисты, как известно, считают, что в Украине США воюют с Россией.
- Ну, про меня на родине тоже уже некоторые рассказывают, что я тут воюю за американские деньги. Говорят, что брат идет на брата.
Славянин на славянина. Но вы, случись что, убьете бандита? Вот и я собираюсь убивать не братьев, не славян, а бандитов.
Бандит – мне не брат, а те, кто на той стороне – просто урки для меня, не более того.
- У твоих оппонентов, называющих себя также как и ты, убеждение, что они выступают против антирусской власти, против русофобов. За что собираешься воевать ты?
- Начнем сначала. Когда у вас произошла революция, я был очень рад за братский украинский народ. Я увидел, что у вас настоящее свободное общество, которое смогло добиться своего. Добиться того, чего в своей стране не могут настоящие русские люди уже много лет. Сколько пытались скинуть того Путина… Не выходит.
И когда часть оппозиции, которая называла себя националистами, стала тоже кричать про бандеровцев в Украине… Практически мифических. Я тут, сколько нахожусь, столько не могу здесь встретить такого бандеровца, каким его представляет себе российское население. Мне стало мерзко от всего этого.
Теперь моя первоочередная задача – помочь братскому украинскому народу. Беда к вам пришла из моего дома. Это мои ватники, которых я там у себя не усмирил. Чувствую себя вам обязанным.
- У тебя есть знакомые, которые воюют на той стороне?
- Есть. Этот человек был моим близким другом. Воевал в Чечне. С января он там. Пытался его отговаривать, звал сюда, обещал все показать, объяснить.
Но бесполезно, лечению не поддается. «Возьмем Киев, затем Сербию, потом оттуда пойдем на Москву…».
- Добровольцем ушел или через военкомат?
- Добровольцем через РНЕ. Баркашов (Александр Баркашов, основатель и руководитель движения «Русское национальное единство» – РНЕ, – ред.) нынче снова, вроде, при спецслужбах. Возродил организацию, сменил коловрат на православный крест и сейчас активно занят набором добровольцев. Убивать славян за некое непонятное русское единство.
- Почему твое формирование называется «Руян»?
- Это остров такой, другое название Рюген. В Балтийском море. Наверное, слышали у Пушкина: «Мимо острова Буяна, в царство славное Салтана»?
Мифический остров, сакральный центр славян. Там еще храм был, который крестоносцы сожгли.
- Что дало тебе нахождение в украинском батальоне?
- Честно говоря, немного, поскольку я до этого четыре года занимался военной подготовкой в России. Меня обучали российские разведчики и омоновцы.
Чему? Действиям разведгрупп. В лесу на открытой местности. Штурм зданий. Удержание, оборона зданий. И вообще действиям в городских условиях.
- То есть, ты собираешься, когда приедут люди, сам заниматься их подготовкой?
- Да. Кстати, вместе с человеком, который обучал меня. Я-то пока не воевал, а он Чечню прошел.
- Я придерживаюсь панславянских взглядов. На родине добивался того, чтобы в России была именно русская нормальная власть, считая, что в РФ русские – самый угнетаемый, бесправный народ.
- Что собственно тебя как русского националиста не устраивает в ситуации с Украиной? Многие русские националисты, как известно, считают, что в Украине США воюют с Россией.
- Ну, про меня на родине тоже уже некоторые рассказывают, что я тут воюю за американские деньги. Говорят, что брат идет на брата.
Славянин на славянина. Но вы, случись что, убьете бандита? Вот и я собираюсь убивать не братьев, не славян, а бандитов.
Бандит – мне не брат, а те, кто на той стороне – просто урки для меня, не более того.
- У твоих оппонентов, называющих себя также как и ты, убеждение, что они выступают против антирусской власти, против русофобов. За что собираешься воевать ты?
- Начнем сначала. Когда у вас произошла революция, я был очень рад за братский украинский народ. Я увидел, что у вас настоящее свободное общество, которое смогло добиться своего. Добиться того, чего в своей стране не могут настоящие русские люди уже много лет. Сколько пытались скинуть того Путина… Не выходит.
И когда часть оппозиции, которая называла себя националистами, стала тоже кричать про бандеровцев в Украине… Практически мифических. Я тут, сколько нахожусь, столько не могу здесь встретить такого бандеровца, каким его представляет себе российское население. Мне стало мерзко от всего этого.
Теперь моя первоочередная задача – помочь братскому украинскому народу. Беда к вам пришла из моего дома. Это мои ватники, которых я там у себя не усмирил. Чувствую себя вам обязанным.
- У тебя есть знакомые, которые воюют на той стороне?
- Есть. Этот человек был моим близким другом. Воевал в Чечне. С января он там. Пытался его отговаривать, звал сюда, обещал все показать, объяснить.
Но бесполезно, лечению не поддается. «Возьмем Киев, затем Сербию, потом оттуда пойдем на Москву…».
- Добровольцем ушел или через военкомат?
- Добровольцем через РНЕ. Баркашов (Александр Баркашов, основатель и руководитель движения «Русское национальное единство» – РНЕ, – ред.) нынче снова, вроде, при спецслужбах. Возродил организацию, сменил коловрат на православный крест и сейчас активно занят набором добровольцев. Убивать славян за некое непонятное русское единство.
- Почему твое формирование называется «Руян»?
- Это остров такой, другое название Рюген. В Балтийском море. Наверное, слышали у Пушкина: «Мимо острова Буяна, в царство славное Салтана»?
Мифический остров, сакральный центр славян. Там еще храм был, который крестоносцы сожгли.
- Что дало тебе нахождение в украинском батальоне?
- Честно говоря, немного, поскольку я до этого четыре года занимался военной подготовкой в России. Меня обучали российские разведчики и омоновцы.
Чему? Действиям разведгрупп. В лесу на открытой местности. Штурм зданий. Удержание, оборона зданий. И вообще действиям в городских условиях.
- То есть, ты собираешься, когда приедут люди, сам заниматься их подготовкой?
- Да. Кстати, вместе с человеком, который обучал меня. Я-то пока не воевал, а он Чечню прошел.
Новый Регион Вадим Довнар