Хочется говорить про героев, описывать подвиги, постить фотографии с флагами и каждый выход в эфир заканчивать громким "Слава Украине!".
Будет много лайков, и всенародной любви.
Народ ценит позитив.
Любит сидеть дома, в уюте и комфорте, вдали от фронта, и знать, что ТАМ всё идет как надо: командиры командуют правильно, бойцы воюют как надо, волонтеры и чиновники МО обеспечивают скорую нашу победу.
Включаешь телевизор, и, просматривая новости в перерывах между сериалами, облегченно вздыхаешь: всё хорошо!
Президент борется за мир. И Вакарчук поет…
Будет много лайков, и всенародной любви.
Народ ценит позитив.
Любит сидеть дома, в уюте и комфорте, вдали от фронта, и знать, что ТАМ всё идет как надо: командиры командуют правильно, бойцы воюют как надо, волонтеры и чиновники МО обеспечивают скорую нашу победу.
Включаешь телевизор, и, просматривая новости в перерывах между сериалами, облегченно вздыхаешь: всё хорошо!
Президент борется за мир. И Вакарчук поет…
Говорить правду о войне трудно.
Ты приезжаешь с "гуманитаркой" на позиции, и видишь, что подразделение расположено в низине, в болоте; окопаться невозможно; грязь по пояс, укрыться негде… единственный танк увяз навсегда, вместо мешков с песком (а где тут взять песок?) - жерди с натянутым телефонным проводом, на котором сохнут насквозь мокрые бушлаты; вместо блиндажей - вонючие ямы, укрытые плащ-палатками…
Бойцы грязные, промокшие, уставшие, пьяные, деморализованные…
Командир - единственный кадровый военнослужащий среди всей этой внезапной мобилизации - мечтает об одном: чтобы наконец-то начали стрелять, когда из-за страха за собственную жизнь его полроты станет выполнять хоть какие-то команды…
Ты приезжаешь с "гуманитаркой" на позиции, и видишь, что подразделение расположено в низине, в болоте; окопаться невозможно; грязь по пояс, укрыться негде… единственный танк увяз навсегда, вместо мешков с песком (а где тут взять песок?) - жерди с натянутым телефонным проводом, на котором сохнут насквозь мокрые бушлаты; вместо блиндажей - вонючие ямы, укрытые плащ-палатками…
Бойцы грязные, промокшие, уставшие, пьяные, деморализованные…
Командир - единственный кадровый военнослужащий среди всей этой внезапной мобилизации - мечтает об одном: чтобы наконец-то начали стрелять, когда из-за страха за собственную жизнь его полроты станет выполнять хоть какие-то команды…
Ты стоишь посреди болота, ботинки медленно тонут, сигарета размокла от бесконечного дождя, со стороны противника наползает непроглядная ночь, стоишь и думаешь: какая, нафиг, гуманитарка?..
Их здесь перестреляют как куропаток. Двадцать минут боя, две пулеметные ленты, и никому уже не понадобятся ни теплые "флиски", ни спальники, ни балаклавы…
И останутся на память только гламурные фотографии с флагами на передовой
Их здесь перестреляют как куропаток. Двадцать минут боя, две пулеметные ленты, и никому уже не понадобятся ни теплые "флиски", ни спальники, ни балаклавы…
И останутся на память только гламурные фотографии с флагами на передовой
Утро. Мы возвращаемся на болота с разведкой добровольческого батальона.
Привозим беспилотник.
За болотом, перед "позицией" - лес, за лесом, на расстоянии четыреста метров - река, за рекой - сепары.
Так говорят в штабе. Ребята запускают аппарат. Летим. И только перелетаем лес, как начинается стрельба.
Лупят короткими автоматы, щелкает СВД, прореживает небо ручной пулемет…
Беспилотник возвращается с двумя попаданиями, но дело сделано: выявлены позиции противника на господствующей высоте, на нашем берегу.
В подтверждение полученных разведданных начинается обстрел с высотки.
Мобилизованные разыскивают свои автоматы, огрызаются; жизнь на передовой наполняется смыслом.
Снова наступает длинная зимняя ночь, и бой прекращается.
Добровольцы планируют на следующий день зачистку нашего берега реки от диверсантов.
Привозим беспилотник.
За болотом, перед "позицией" - лес, за лесом, на расстоянии четыреста метров - река, за рекой - сепары.
Так говорят в штабе. Ребята запускают аппарат. Летим. И только перелетаем лес, как начинается стрельба.
Беспилотник возвращается с двумя попаданиями, но дело сделано: выявлены позиции противника на господствующей высоте, на нашем берегу.
В подтверждение полученных разведданных начинается обстрел с высотки.
Мобилизованные разыскивают свои автоматы, огрызаются; жизнь на передовой наполняется смыслом.
Снова наступает длинная зимняя ночь, и бой прекращается.
Добровольцы планируют на следующий день зачистку нашего берега реки от диверсантов.
Снова утро. Добровольческий спецназ готовится к выходу в лес. Мобилизованные - против: вы их зачистите - они дадут "ответку"; а мы хотим вернуться домой…
Твердят про перемирие, и кивают на главный штаб: дадут команду - пожалуйста.
До штаба - двести пятьдесят километров. Другой связи, кроме автомобильной, по такому важному делу нет: телефон прослушивается. За бесплодными спорами заканчивается световой день.
Возвращаемся на базу, где прибывшая в наше отсутствие подмога, разграбила склад гуманитарки, заперлась в выделенном для них помещении, и завалилась спать, не выставив боевого охранения.
Приходит информация из Счастья - боевики напали на "Айдар", есть погибшие и раненные.
У нас тоже замечена диверсионная группа, выставляем усиленные наряды.
Местные, едущие с той стороны, рассказывают, что в Луганске сыграли тревогу. Ложимся в обнимку с оружием и полным БК…
Твердят про перемирие, и кивают на главный штаб: дадут команду - пожалуйста.
До штаба - двести пятьдесят километров. Другой связи, кроме автомобильной, по такому важному делу нет: телефон прослушивается. За бесплодными спорами заканчивается световой день.
Возвращаемся на базу, где прибывшая в наше отсутствие подмога, разграбила склад гуманитарки, заперлась в выделенном для них помещении, и завалилась спать, не выставив боевого охранения.
Приходит информация из Счастья - боевики напали на "Айдар", есть погибшие и раненные.
У нас тоже замечена диверсионная группа, выставляем усиленные наряды.
Местные, едущие с той стороны, рассказывают, что в Луганске сыграли тревогу. Ложимся в обнимку с оружием и полным БК…
И снова утро. Командиры едут в штаб обсудить ситуацию с генералами. Противник подбирается всё ближе, его разведгруппы проникают в наш тыл, Ахметов готовится возить уголь с оккупированных территорий.
В истории с нападением диверсантов на "Айдар" заметно полное дерьмо… Я уже зарекался писать хоть что-то про этот батальон, где служат и настоящие герои, и сорви-головы, и подлецы…
В истории с нападением диверсантов на "Айдар" заметно полное дерьмо… Я уже зарекался писать хоть что-то про этот батальон, где служат и настоящие герои, и сорви-головы, и подлецы…
Едем на Бахмутскую трассу. Трехизбенка. Сегодня тихо. И здесь "Айдар", но без дураков: бойцы, пользуясь передышкой, ремонтируют технику и чистят оружие. На главной улице села армейский грузовик врезался в дом.
Местные жители окружают наш пикап с символикой АТО: "Вы не военная комендатура?.. Посмотрите, что делают, ироды!.. Работы нет, жрать нечего… Еще и дома наши разваливают…
И вы хотите, чтобы здесь была украинская власть?.." Бойцы - водитель и старший машины - сидят на обочине не в силах подняться: пьяные в стельку… Автоматы крепко прижимают к себе - значит, не первый день на войне. Узнаем, из какого они батальона. Вскоре появляется командир. "Вот, подонки", - только и говорит он.
Местные жители окружают наш пикап с символикой АТО: "Вы не военная комендатура?.. Посмотрите, что делают, ироды!.. Работы нет, жрать нечего… Еще и дома наши разваливают…
И вы хотите, чтобы здесь была украинская власть?.." Бойцы - водитель и старший машины - сидят на обочине не в силах подняться: пьяные в стельку… Автоматы крепко прижимают к себе - значит, не первый день на войне. Узнаем, из какого они батальона. Вскоре появляется командир. "Вот, подонки", - только и говорит он.
Затишье разлагает армию. Хочется писать о лучших людях, которых, конечно же, в сто раз больше.
Надо говорить о героях. Надо делать хорошие, позитивные посты с флагами и лозунгами.
Но никуда не деться от проблем.
Необходима серьезная военная подготовка, позарез нужно адекватное и талантливое военное командование.
Нужна военная полиция. Нужен "Айдар" героев... Надо говорить и писать правду. Невзирая на количество лайков.
Надо говорить о героях. Надо делать хорошие, позитивные посты с флагами и лозунгами.
Но никуда не деться от проблем.
Необходима серьезная военная подготовка, позарез нужно адекватное и талантливое военное командование.
Нужна военная полиция. Нужен "Айдар" героев... Надо говорить и писать правду. Невзирая на количество лайков.
Цензор.net
Источник:http://censor.net.ua/b100