Пора называть вещи своими именами. Россия находится в состоянии войны с Украиной. Оттого, что война формально не объявлена, ничего не меняется. Все началось в марте с российского военного присутствия в Крыму.
Затем последовало вытеснение с полуострова украинской армии, захват военных объектов и кораблей украинских ВМС, аннексия Крыма.
Фактически, уже тогда началась война, но поскольку российская армия не стреляла на поражение, а украинская безропотно отступила, то все сделали вид, что это хотя и безобразие, но еще не война.
Ничто так не воодушевляет агрессора, как уступчивость противника. Смешные западные санкции в отношении нескольких десятков российских чиновников и десятка банков или крупных компаний не могли остановить российскую экспансию.
Это было понятно с самого начала, но Запад продолжал делать вид, что адекватно реагирует на события и говорил, говорил, говорил о мире и необходимости переговоров.
Путин, Лавров, Чуркин и пр. тоже много и с удовольствием говорили о своем стремлении к миру. Об учете мнений всех заинтересованных сторон. О необходимости решать проблемы за столом переговоров. Все эти разговоры никак не мешали Кремлю спонсировать терроризм на востоке Украины, поставлять боевикам оружие, военных специалистов и наемников.
Поскольку реакция Запада была на порядок слабее необходимой, российское военное вмешательство только усиливалось.
Летом в Донецк и Луганск из России начали поставлять тяжелую бронетехнику, артиллерию и ракетно-зенитные комплексы.
При российских военкоматах открылись вербовочные пункты. Донбасские и луганские боевики проходили курсы обучения в российских военных лагерях.
Лидеры украинских террористических группировок, не скрываясь, появлялись в Москве, где встречали теплый прием, получали указания и координировали свою деятельность совместно с российскими силовыми структурами. Тесные связи между Кремлем и террористами это секрет полишинеля.
При этом Украина сохраняла с Россией дипломатические отношения, продолжался торговый обмен, контакты на различных уровнях.
Не очень важно, чем руководствовался Киев, выбирая такую тактику, но в Москве ее оценили однозначно: нет причин останавливать наступление.
И они продолжили. Даже сбитый российскими ракетами малазийский «Боинг» не вызвал на Западе никакой реакции, кроме негодования и возмущения.
А на это в Кремле уже давно научились не обращать внимания. Когда общественное возмущение или искренние упреки останавливали агрессора? Совсем разные весовые категории.
Следующим этапом экспансии стала легализация российского военного присутствия на территории Украины. Проводится она под видом гуманитарной помощи – на военных грузовиках с российскими военными номерами, военными водителями и в сопровождении пророссийских боевиков.
С самого начала затея с гуманитарным конвоем была какой-то двусмысленной. В реальной гуманитарной помощи смысл был, но в него мало кто верил. Люди, которые с легкостью истребляли собственное население в Чечне, Москве, Буйнакске или Волгодонске, вдруг озаботились гуманитарной ситуацией на Украине?
Версия для детского сада. Подлинный смысл этой «военно-гуманитарной акции» не до конца понятен. Самое простое и распространенное объяснение – самореклама, пиар-ход.
Версия для детского сада. Подлинный смысл этой «военно-гуманитарной акции» не до конца понятен. Самое простое и распространенное объяснение – самореклама, пиар-ход.
Loading...
Однако прорыв 22 августа украинской границы и несанкционированное вторжение в Украину не вписываются в это объяснение.
Полупустые грузовики и официальное заявление МИД России о сознательном нарушении ими украинской границы свидетельствуют о какой-то другой, более прагматичной цели этой операции.
Возможно, дело не столько в том, чтобы доставить что-то в Донецк или Луганск, сколько в том, чтобы что-то оттуда вывезти.
Возможно, дело не столько в том, чтобы доставить что-то в Донецк или Луганск, сколько в том, чтобы что-то оттуда вывезти.
А возможно и в том, чтобы спровоцировать Киев на военный ответ и найти casus belli для полномасштабной войны.
В любом случае, каковы бы ни были подлинные причины вторжения «гуманитарной колонны» и исход этой операции, санкционированное Кремлем вторжение в Украину знаменует новый этап российской экспансии. Вмешательство в дела Украины больше не скрывается.
В любом случае, каковы бы ни были подлинные причины вторжения «гуманитарной колонны» и исход этой операции, санкционированное Кремлем вторжение в Украину знаменует новый этап российской экспансии. Вмешательство в дела Украины больше не скрывается.
Дипломатические условности отвергнуты. Рейды, подобные нынешнему, могут стать регулярными. До прямого столкновения один шаг. Если это не провокация полномасштабной войны, то что же?
На провокации поддаваться не хочется. Ни Киеву, ни Западу. Но надо понимать, что агрессор всегда найдет повод для войны, это не проблема.
Если в Киеве возобладает идея «не поддаваться на провокации», то придется отдать Кремлю всю Украину, как весной отдали Крым.
Если в Киеве возобладает идея «не поддаваться на провокации», то придется отдать Кремлю всю Украину, как весной отдали Крым.
Только своевременный и адекватный ответ может остановить расширение войны. Адекватный – это такой, который заставит российских военных и наемников убраться с территории Украины. Любой другой ответ Москва проигнорирует.
Если с помощью «гуманитарного груза» российское военное присутствие на Украине будет по факту легализовано (ноты протеста не в счет), то следующей целью российской экспансии станут Харьков и Киев.
Сегодня это может показаться невозможным, но многим ли еще в конце прошлого года казался возможным захват Россией Крыма?