Лично я не понимаю, в чем смысл мирового доминирования, существования в форме фактической державы-гиганта. Однако, полагаю, что роль великой державы вряд ли ограничивается ролью пастыря, пасущего прочие цивилизации путем военного, экономического и культурного доминирования. С другой стороны, история человечества дублирует историю самого человека: слабые общества и державы существуют плохо, они недолговечны и малопамятны в истории.
Таким образом, исторической харизмы никто не отменял: коль уж человек существует по воле высшей силы (в моем понимании - Бога), воля которой определяет его бытие, что-то подобное должно быть применимо и ко всеобщей истории.
Таким образом, исторической харизмы никто не отменял: коль уж человек существует по воле высшей силы (в моем понимании - Бога), воля которой определяет его бытие, что-то подобное должно быть применимо и ко всеобщей истории.
Когда мы говорим о сообществе, то понимаем: главой некоего гипотетического селения должен быть не просто человек, обладающий грандиозной силой, но также и грандиозным авторитетом личной культуры, веры в себя и, желательно, духовности. Иначе не долго ему пребывать на троне – до первого более превосходного лидера, даже физически убив которого нынешний менее примечательный лидер вряд ли истребит мечту о нем.
В отношение мировых государств то же самое: если ты хочешь быть героем стада по имени планета Земля, вряд ли сугубо военные качества смогут обеспечить тебе более или менее длительное доминирование (и доминирование - вобще). В истории мы знаем множество примеров, когда, имея более превосходных, чем у прочих, полководцев, имея лучшие экономические возможности, государства так и не смогли продержаться на плаву сколько-нибудь долго.
2. Римский пример
Пожалуй, самая длительная в истории гегемония, вошедшая в учебники как прообраз едва ли не идеального государства-мирового лидера – история Римской империи, страны, диктовавшей окружающим свою волю более шестисот лет, страны, чье влияние на развитие и существование всемирной цивилизации как острая необходимость осуществляется и поныне.
Секрет могуществ Рима – не только его знаменитые легионы. Многие армии прошлого, многие сегодняшние армии насчитывают гораздо более значительные вооруженные силы. Секрет гегемонии Рима, рискну предположить, таков: доминация оружия, культуры (активно впитывающей в себя т ассимилирующей и другие, чуждые образцы), главенство одинакового и незыблемого в рамках государства права и высочайшая степень толерантности к другим религиям при доминировании своей собственной.
Именно совместное воплощение в жизнь нескольких из этих качеств позволило Риму достичь той мощи и того всемирного влияния, о которых даже нынешним большим странам приходится рассуждать разве что с хорошей завистью. Однако Рим стал примером того, как государство, постоянно с трех-четырех сторон света окруженное гипотетическими противниками, смогло не только выстоять, но - расширить свои собственные границы и, даже погибнув, отставить после себя хорошие воспоминания, а главное – основы цивилизации, которые и стали фундаментом той в целом христианской цивилизации, которая просуществовала до сей минуты.
Еще раз повторю: мне лично не понятно, зачем доминировать в мире, если можно более-менее мирно сосуществовать, договорившись об общих правилах поведения. Однако, так или иначе, во всю ширь мировой истории существовали государства, стремящиеся к доминированию, к роли пастуха над прочим стадом цивилизации.
3. Британский дедушка на острове, или Четыре стороны света
В эпоху христианской цивилизации нашей эры ни одному из всемирных лидеров, при любых показателях военной или даже культурной мощи, кроме, пожалуй, Германии, не удавалось лидировать в мире столь долго, как Великой Британии и США - веками.
Столетнее доминирование этих стран наряду с другими показателями, тем не менее, объясняется крайне просто: Британию (как, кстати, и Японию) и ее дедушку с четырех стран света омывает океан, который омывает США с двух сторон. В отличие от любой материковой державы-лидера, государству островно-полуостровного типа во всю свою историю следует намного меньше сил и внимания уделять таким основам внешней политики,как создание вокруг себя оплота из дружественных или хотя бы терпеливых стран. Именно этим объясняется, на самом деле, почему в конечном итоге, материковая Испания, имея изначально колониальное первенство, терпит поражение в войне с островной Британией и в целом сходит с колес истории.
Как бы не было могущественно любое государство в определенный промежуток времени, ключевым является понятие собственной обороны, а не дальнейшей внешней экспансии. Как уберечь собственные границы от военного вторжения, а умы собственных граждан от чужестранных влияний – вопрос куда более стратегически важный, чем то, как со штыком в руке захватить другую страну или насадить в ней свои обычаи, язык, культуру.
В связи с природным своим положением история США, Британии и Японии, какой бы она не была сейчас, обречена на расцвет. Тогда как история Российского государства, вот уже триста лет как претендующего на пальму мирового первенства, как минимум обречена на нестабильность, максимум – над этой гигантской русской машиной, наподобие «Титаника», постоянно виснет угроза смерти, преломления пополам и окончательной гибели как государства.
В плане влияния на мировую цивилизацию сравнения России с нематириковыми государствами мало корректны. Нельзя сравнить русских с американцами, так как, по большому счету, США на суше во всю ее небольшую историю могли угрожать только полуостровная и маломощная в плане военных и человеческих ресурсов Канада, а с юга – полуиндействующие и посему абсолютно прогнозируемые в действиях латиноамериканские страны, большинство из которых находятся в состоянии полураспада вследствие действия американской пропаганды и американского способа жизни.
Не очень корректно сравнение России и с Францией: страной, впитавшей с молоком римской волчицы в себя римское право и христианскую религию вместе с ее ценностями, вследствие чего никогда не знавшей фактического рабства, державой, имеющей двести двадцать лет тому назад показательную для всего мира аристократию и развитую оригинальную культуру, во всех сферах человеческого знания давшей миру основы нынешней цивилизации; страной, не смогшей навязать миру в военном отношении доминирования, но ставшей платформой для начала осуществления тезиса об Некой Общей Европе(Лиге Наций,ЕС и прочие евромечты).
Лучше всего сравнивать Россию с Германией. Появившись на карте мира всего 150 лет назад, Германия – страна, которая вот уже те же 150 лет как задает тон и влияние в мировом сопастырстве нашей цивилизацией. Тогда как Россия, предпринимая колоссальные, порой превосходящие ее возможности усилия 300 лет пытается воплотить в жизнь о себе понятие как о мировом непризнанном лидере.
Проблемы, а порой – аппетиты, обеих стран похожи. Обе – материковые, обе в группе нынешних мировых лидеров экономики, обе – развязывали войны, конечной целью имеющие мировое господство, обе – образец едва ли не векового порядка и дисциплины, обе – также образец военной мощи, обе посему имели наибольшие потери в двух войнах прошлого столетия, названных всемирными, обе – наконец, имеют значительные достижения в отдельных областях мировой культуры. Можно найти много общего между Германией и Россией: начиная с родственности крови их дореволюционных императоров, и заканчивая инфантильностью чувств их простолюдинов, однако можно найти и чрезвычайно много разного.
Да, России свойствен порядок, но не свойствен педантизм, скажем, движения автобусов по посекундному расписанию. Да,Германии свойственна субординация и дисциплинарная исполнительность перед выше стоящими, но не свойственно отождествление с божествами собственных правителей/чиновников (исключение – эпоха Гитлера, но даже в ту пору немцы выказывали больше дисциплины, чем - богопочитания своего лидера россияне при демократичном Ельцине).
Но главное отличие – цивилизационное формирование. Если немецкая нация сформирована протестантами – реформаторами всеощей католической религии, доминирующей в Европе,то русская нация до сих пор (помимо атеизма) исповедует дремучий вид византийского православия, религии, где цезарь является одновременно и пастырем. (Посмотрите на карту, затем назовите вслух страны Европы, где уровень жизни ниже всего, и, если я не ошибаюсь, все эти страны окажутся православными).
4. Миф о якобы киевском происхождении России
Культурно-цивилизационная родословная Россия от Киева, поиск ее истоков в Киевской Руси – некорректен.
Может быть, мы и вспоминаем тевтонский орден в связи с Германией, но на самом деле говоря «Германия» мы всегда имеем ввиду Германию, начиная с объединения 26 германских государств в 19 веке, с последующим их слиянием с Пруссией, но никак не рыцарей. Рыцари-тевтонцы – не являются исконно немецким прошлым, точно так же, как Иерусалим, ими охраняемый – исконно немецкой территорией. Точно так же история России – это ее история, начиная с постмонгольского периода и до сего дня; а то что Путин так сказал, еще не означает, что Крым – исконно русская территория.
Вот эти-то последние 600-640 лет истории России и являются исконно русской историей. Нам не важно, украли ли русские свою домонгольскую историю у украинцев (истинных русинов-русичей), потому что до-российская история, к сожалению, самым незначительным образом повлияла на дальнейшее становление современной России, какой мы ее видим сейчас. Историю от князя Ольги и Мономаха просто используют в России как миф. Но нам не интересны мифы. Нам интересно конкретное государство, сформированное под влиянием определенных обстоятельств. В отношении Московии/современной России, это государство, правда, позаимствовало свою религию и мизерную княжескую часть граждан от Киева/Украины, но определяющей составной возникновения России оказались отнюдь не эти, а другие факторы: дикие угро-финские племена, усмиренные киевско-русской знатью на территории Суздаля, Москвы и ближлежащих регионов; ландшафт, формирующий конкретные личности и общее умозрение народа; влияние монголо-татарского ига, заставляющего в наихудшем своем соотечественнике видеть своего наилучшего благодетеля уже потому, что он просто не монгол; уничтожение фольклорных особенностей и самобытных привычек наций, некогда Московскую Россию населявших, путем отказа православными священниками от развития их собственной письменности(первоначально такая попытка миссионерства, с изобретением алфавита для туземцев включительно православными священниками предпринималась, но была пресечена распоряжениями властей).
5.Постмонгольский синдром
На мой взгляд, самый выразительный и значительный по влиянию из всего этого перечня факторов - это постмонгольский синдром. Я считаю, что россияне до сих пор подвержены его влиянию. Кроме того, именно этот синдром послужил развитию в россиянах генетического расизма под видом неприятия и нелюбви ко всему нерусскому, посему - монгольскому. Расизм этот, изначально возникнув на почве сугубо антимонгольской, в разные эпохи проявлялся (и проявляется) по отношению к любым другим нациям. Он не однажды сослужил роль в защите «отечества Российского»: стоило было предводителю России объявить кого-угодно «бусурманом» (французов ли в 1812 году, чеченцев ли в 18-м или 20-м веке, немцев ли в 1941 году), как франкофобия, германофобия, бандерофобия и прочая чучмекофобия тотчас же обеспечивала необходимый военный результат, даже победу в заведомо проигранных партиях в военных сражениях с намного более цивилизованными, чем россияне, народами.
Московский расизм, по сути, возник на поле Куликовым или вскоре после него (если это поле вообще имело место, в чем существуют некоторые сомнения историков). И хотя этот расизм возник как реакция на оккупацию, в конечном счете он до сих пор мешает России почувствовать себя ментально неущербным, цивилизационно здоровым государством.
Заразившись восточным расизмом, россияне навсегда заразились идеей самореализации как мировой державы, с которой все обязаны считаться. Вся история государства Российского, православной страны, возникшей из руин Золотой Орды – история попытки самореализации народа полуевропейского как европейского. В принципе, Россия никогда не была Европой, всегда – полу-Азией. В первую очередь, полу-Азией по мышлению. Иначе за четыреста прошедших лет можно было бы уже и привыкнуть считать себя Европой. Тем не менее, процесс вхождения как в Европу, так и в контекст общецивилизованного мира не завершен для России даже сейчас, не говоря уже об эпохе Петра Первого или Иоанна Четвертого.
6. Могущество России как плод могущественного пиара
Фактически только в восемнадцатом веке территориальные претензии позволили считать Россию державой мирового уровня. Только в девятнадцатом столетии Россия смогла более-менее реально претендовать на такую роль. Только в двадцатом веке Советская Россия смогла достигнуть хоть и не абсолютного, но бешенного по тем временам первенства в военном и экономическом отношении: достаточного, чтобы потеряв несколько сотен миллионов граждан за три войны (Гражданскую и две мировые), воссоздать вокруг себя достаточный для защиты от остального мира, но отнюдь не для первенствования в этом мире, военно-политико-экономический блок. Наконец, только теперь, начиная с 2014 года Россия способна попытаться навязать свою роль предводителя мирового сообщества остальной части планеты Земля: имея не достаточно ресурсов для победы в Третьей мировой войне, но действительно достаточно для развязывания войны ядерной.
Триста лет бесплодной по сравнению с результатами работы огромного (1/6 земного шара) государства. Работы в попытке осуществить мировое лидерство. Попытки, которая, даже сейчас, вероятно, окажется неполной и такой же… бесплодной.
Если быть честным, то все величие России как мирового лидера во все времена ее существования зависело исключительно от журналистов и пиарщиков: в 18-19 веке – иностранных, в 20-21 – своих собственных. За всю свою историю - всякий раз в последние триста лет имея одну из самых крупных армий в мире, одну из наибурнейше развивающихся экономик в мире и больше чем все остальные страны-лидеры человеческих ресурсов - Россия не смогла провести ни одной удачной военной операции, за исключением операций по необходимости оборонительного свойства или нескольких случайно удавшихся военных авантюр( либо военных авантюр, в которых российская армия имела бы многократный перевес ).
7. Русский военный феномен
Ни один военный историк в мире, кроме русских, вероятно не сможет объяснить этого «русского феномена», но факты – упрямая вещь. Самой удачной военной кампанией России за всю ее историю, помимо операции Корнилова против красных на Кубани и захвата г-ном Май-Маевским Харькова (у красных и в ту же эпоху Гражданской войны), лично я считаю аннексию Крыма у Украины в марте 2014 года. Действительно, блестящая операция: за полмесяца у противника без единого выстрела аннексирована территория с населением в современную Литовскую Республику – 2,5 миллиона граждан и территорией с пол-Италии. Правда, стоит отметить, что противник не сделал ни единого выстрела в сторону российской армии. Однако, даже в этом случае у россиян, как всегда, все пошло не так гладко, как хотелось бы: по слухам, они были удивлены, что в Крыму их не встречали с цветами. Однако эта операция по укрупнению Российской территории, на фоне всех прошлых «успехов» российской армии(повлекших такие колоссальные потери, что правительство вынуждено было просто канонизировать погибших солдат всех российских воен, дабы избежать элементарных бунтов, дав команду поэтам параллельно их воспеть), действительно блестяща. Согласитесь, скромно для 300-летней истории державы, лезущей в мировые лидеры.
Если же вспомнить, как шли славные военные дела у россиян прежде Крымской кампании 2014 года, в память о которой выгравирована медаль «За освобождение Крыма. 20.02.14-16.03.14», то абсолютно всегда шли они хуже некуда; по крайней мере, ни разу планы российских генштабов не увенчались их показательной реализацией. Историю, поэтому, россиянам всегда приходится переписывать: так как если принимать во внимание свидетельства очевидцев воен, то они будут не в пользу государства российского. Впрочем, в России даже в песнях видеть всемирный шпионаж и происки врагов.
Причина не вполне военных русских удач, - естественно, не только запоздалая модернизация всех без исключения армий России всех без исключения времен. Не только доминирование в командовании всех без исключении русских армий людей зачастую чинолюбивых, но в меру бесталанных. И не только в том, что русских воинский дух, являясь духом дисциплины-муштры либо дисциплины-дедовщины, имеет обыкновение просыпаться только тогда, когда петух по-настоящему клюнет в задницу и отступать уже дальше некуда (иными словами: позориться больше не перед кем и посему - незачем).Основная причина сего феномена, помимо еще и того, что России сложно вписаться в общемировой контекст из-за своего постмонгольского расизма, состоит в том, что эта страна – материковое государство.
8.Отчего Россия так и не смогла стать Азией?
С тех пор, как Петр двинулся на север, Россия достаточно надежно (как, например, и сейчас) защищена только со стороны Ледовитого океана, откуда ей по известным причинам меньше всего угрожают козни вероятного противника. Чтобы диктовать условия другим, как я уже сказал, лучше всего быть островом. Япония проспала сотни лет на куске земли посреди океана, но просыпание ее в конце девятнадцатого столетия оказалось страшным. А у России три остальные стороны света – запад, юг и восток – до сих пор являются постоянным флангом, открытым для удара во все времена ее существования. В таких условиях лучший вариант – либо выстраивать вокруг себя блок надежных союзников-соседей (как это всегда делает Германия), либо осуществлять завоевания во всех трех направлениях одновременно до пределов водных преград.
Чтобы осуществлять первое, нужно быть частью цивилизации, уметь играть по общим правилам этой цивилизации – поступая так, даже небольшое материковое государство, имея определенные экономические ресурсы, очень недолго будет оставаться в неизвестности и быть второсортным. Россия, однако, даже имея первосортную экономику и вооружение, умудряется балансировать в роли второсортной державы в плане цивилизации в течение всей своей многовековой истории. Последний случай – аннексия Крыма – поставивший жирную точку на доверии мирового сообщества к России и на уверенности в ее цивилизованности зачеркнул усилия всей российской дипломатии, осуществлявшейся в течение последних 30 лет; этот крымско-украинский случай рискует определить место России как «недоцивилизации» на еще более длительный срок ментального тюремного заключения. Жаль России: ведь это же не какое-нибудь африканское племя с письменностью менее ста лет; но Россия – пожалуй, единственная современная страна в мире, где даже наличие нобелевских лауреатов не исключает ни всеобщей дикости, ни всеобщей нецивилизованности.
России, начавшей в эпоху Иоанна Третьего и Иоанна Четвертого с простого выживания в кругу врагов, вероятно, стоило сосредоточиться на этом важном задании – выжить на малой территории, но впитать основы европейской цивилизации. Однако с появлением в истории России честолюбивого, но недальновидного царя Петра Первого, Россия бросилась осваивать первенство в Европе. Случайная победа, достигнутая в том числе и благодаря недостойной для военной практики любой европейской армии - тактики многомесячного уклонения от генерального сражения путем бегства на юг, победа в Полтавской битве подняла авторитет Кремля столь высоко в мире, сколь низко он пал после 1 марта 2014 года.
Петр понимал, что либо он смирится с уделом России – царствовать в Азии и только в Азии, либо усилием собственной воли попытается изменить российскую историю. Царь, от Петра и дальше, по религии России считается верховным священником, посему царь вместо смирения выбрал второе, и этим обрек собственную родину на вечные блуждания между Европой и Азией. Россия не смогла стать Азией, поскольку ей хотелось быть Европой (именно поэтому со словом Азия у нас сейчас ассоциируются Япония, Корея и Китай, но – никак не Россия): то есть властвовать над цивилизованным миром. Россия не смогла стать Европой, поскольку ей не хотелось оставаться Азией: то есть понимать свою собственную сущность – властвовать над миром, стремящимся к цивилизации.
Едва устояв во времена Иоанна Четвертого, ментально не далеко продвинувшись в царствование Петра Первого, формально прорубившего, правда, окно в Европу (но – только в одиночку, для себя лично и для всех будущих царствующих персон), во времена Екатерины Второй Россия смогла максимально увеличить как собственную территорию, так и европейские претензии. Екатерина прекрасно понимала, что России никогда не стать Европой на самом деле. Поэтому, будучи сама европейкой, изо всех русских правителей она сделала наибольшее зло: Петр верил, что Россия изменится, Екатерина начала учить россиян, как сделать так, чтобы Европа поверила, что Россия уже изменилась. Эпоха просвещения – пожалуй, самая гнусная в истории России вещь. Потому что хотя формальные основы цивилизации и были заложены, была определено и основное правило цивилизованного русского на все века (вплоть до сегодняшнего дня): если ты подобен в речи, в манерах, в темах стихов и рассказов, наконец,во владении технологиями европейцу, значит, ты - европеец.
На самом деле, уподобиться кому-то еще не значит стать им, но часть россиян, способная мыслить, поверила этому яду, другая же, гораздо большая часть державы рабов осталась теми же дремучими полуазиатами, которые еще проявят свою у татаро-монголов одолженную сущность в далеком 1917-1919 годах.
9.Есть ли у России шанс?
Единственный шанс для России, как я уже говорил: или завоевать всех соседей, или сделать их своими союзниками, - в крайнем случае, смирить соседей временно, чтобы затем завоевать.
Эту последнюю технологию Россия использует со времен Переяславской рады. Таким образом была аннексирована значительная часть Украины – некогда Киевской Руси. Праматери была предопределена роль Малороссии, - даже в этом географическом названии мы отчетливо видим проявление все того же расизма по отношению к другим: если бы украинские земли были родными для России, со старшим братом так унизительно не поступают, объявляя его младшим на основании «хочу» (это еще раз доказывает: связи между Украиной и Россией практически отсутствуют – и генетически, и культурно – не так уж сильны они были и в прежние времена).
Запад Екатерина (правда, только на время своего царствования) сделала другом, Восток же пока молчал. На юге Россия, предварительно уничтожив исконное украинское казачество (именно тогда заведя у себя «исконно русских» казаков, по всей территории восточней Украины), принялась за приобретение союзников (болгар, сербов и прочих), развязав войны с все еще мощной Турцией/Оттоманской империей. Пожалуй, столкновение с Турцией оказалось самой крупной геополитической ошибкой России за все время существования российского государства. Если уже воевать с Турцией, то только с одной целью: захват ее территории, создавая тем самым плацдарм для наступления дальше на юг – ибо только сделав своей границей волны Индийского океана Россия может быть вполне спокойна на юге своих границ. Освобождение братских православных народов, конечно, создавало российскую сеть шпионов на юге Европы. Но сеть этих шпионов, во-первых, оказалась ничтожно мала по сравнению с мировыми аппетитами Петербурга, во-вторых, сербы и болгары, как показало затем время, - народы крайне ненадежные и неблагодарные(они, правда, делегировали в Крым-2014 несколько боевиков, в память о Шипке), не говоря уже о греках, впоследствии просто сделавшихся друзьями другой супердержавы – Великобритании.
Эффект кампании по освобождению Болгарии был тройной: во-первых, навсегда рвалась и без того тонкая нить в возможности сделать турок ситуативными, но надежными союзниками (что всегда до России удавалось в Константинополе достичь как Киевской Руси, так и Республике Запорожская Сечь), во-вторых, измотанная русская армия-победительница, вынужденная собственным начальством без боя вернуть туркам большую часть отвоеванных у османцев территорий, вернулась домой в состоянии навеки обманутой жены, в-третьих, поскольку война была достаточно масштабной, весь мир увидел, как воюет современная российская армия, точнее, как удачно она сама себе умеет создавать проблемы, побеждая затем слабейшего противника зачастую каким-то непостижимым чудом в своих полупроигранных сражениях.
Выводы были сделаны в Европе немедленно. И Наполеон Бонапарт, орудуя одной ногой, наносил россиянам, технически ничем не уступавшим в профессионализме его собственным солдатам, одно поражение за другим. Общий результат кампании 1812 года скрасил горечь добрых полдюжины бездарных сражений в исполнении русских(включая и Бородинское, которое, за неимением других победных, в России до сих пор объявлено победным). Я не хочу говорить об Аустерлице, потому что о таких вещах, как Аустерлиц, Сталинград или «блестящая» берлинская операция Жукова, больно говорит даже нерусским людям.
Весь девятнадцатый век благодаря посильной роли жандарма, взятой на себя Россией в кампании Наполеона, авторитет этой державы не вызывал сомнений, но в общем контексте Европы даже тогдашняя Россия(не говоря о сегодняшней) играла весьма незначительную роль – доминируя(и это доминирование было намного мощнее, чем сейчас), так сказать, «физически» - мощью и территорией – она играла роль равноправного партнера . Формально считаясь с российским могуществом, никто не хотел считаться с Россией как страной вполне цивилизованной. Девятнадцатый век – это век истинно российских воен: проигранных, но страшно героических. Позорно проиграв сражения в Крыму не зеленым человечкам, но британским десантникам, взявшим все крымские твердыни, врываясь по костях россиян, Россия однако впервые объявила Севастополь «городом русской славы». Тем временем, под конец девятнадцатого века Россия, всеми фибрами души все еще мечтающая о Европе, «проспала»: на сей раз Восток.
Дело в том, что в конце 19-го-начале 20 века Российская империя имела отличный шанс аннексии части Китая благодаря своему непосредственному участию в подавлении «восстания боксеров» - китайских противников попытки цивилизировать Дальнего Востока. Никогда пределы России не были столь роскошны: Аляска принадлежала ей, и бизнес-компании Российской империи били всех на Тихом океане. Однако на Востоке к этому времени Россия столкнулась со столь мощным противником, появления которого, по своей обычной геополитической близорукости, там даже не предполагала. В вопросе с Японией, опять же, еще в начале 20 века можно были либо заполучить надежного друга и партнера, либо сильного и непреклонного врага. Россия посчитала, что выиграет войну одной левой, и действительно несколько раз за время кампании была близка к тому, чтобы повернуть ход войны в свою сторону. Однако вместо этого потерпела «славное» поражение, потеряла флот, Порт-Артур и репутацию. По свидетельствам начала прошлого века, русские офицеры, не все из которых, естественно, несли ответственность за поражение (виной была, к слову, и слабая пропускная возможность тамошней железной дороги) предпочитали в дальнейшем «на материке» не вспоминать о том, что они служили в Русско-Японскую на Дальнем Востоке, так как могли быть оплеваны публично.
Репутация военной мощи России (тогда – не меньшей, чем сейчас во всемирном масштабе) пострадала настолько серьезно, что ни немцы, ни австрийцы сто лет назад не имели никаких иллюзий насчет самой общей боеспособности гигантской русской армии: и россияне это чудесно доказали во время первых же сражений на Северном фронте, терпя одно поражение за другим (с единственным для себя утешением: Франция оказалась, тогда, спасена).
10.Автор Первой мировой войны
В вопросе войны 1914-1918 года существует только один вопрос к императору Николаю Второму: а стоило ли России вообще объявлять войну? Не стоило ли, наоборот, уклониться от военных действий всеми имеющимися способами тогдашней дипломатии?
Существует, по крайней мере, две объективные причины, и одна субъективная, по которой России не стоило было вступать в войну, превращая своим вступлением в нее ее именно в Первую МИРОВУЮ, по крайней мере - до 1915 года. Можно ли было отвратить войну? Да, можно. Дав Австро-Венгрии возможность расправиться с Сербией, но, выступив в роли миротворца, и тем самым не спровоцировав войну с Германией, а, возможно, уговорив не вступать в нее и Францию. Однако Россия, которой выпал такой воистину исторический шанс, поступила не в роли спасителя мирного будущего европейской цивилизации, но в роли катализатора – своим свидетельством в пользу верности договоров Антанты. А немцы просили немного: русские, отступитесь от затеи враждыс нами.
Субъективная причина, по которой России, уже признанной своей в цивилизации начала прошлого века, не стоило воевать: это неготовность к полномасштабной войне с, как это показала история, самыми лучшими солдатами в мире – немцами. Но дело даже не в этом. А в том, что, во-первых, нельзя было воевать с собственными родственниками-царями, и, во-вторых, гораздо более важным для России было добиться на Западе – как раз мира, не войны. Вступив в войну, Россия была обречена: или на поражение, или на революцию. В итоге она получила и то, и другое. Несколько раз, например, сразу же после Брусиловского прорыва, Россия была близка к тому, чтобы одним махом: либо вывести Австро-Венгрию из войны полностью, либо заставить немедленно капитулировать. Но в нескольких из этих случаев, не имея достаточных разведданных, что у противника также отсутствуют боеприпасы, российский генштаб не рискнул отдать приказ о дальнейшем преследовании противника.
Результат Первой мировой войны – ставший уже обычным для всех, беспримерный героизм российских солдат и офицеров, оказывавшихся в безнадежных ситуациях одна хуже другой, глубочайшее разочарование всех российских слоев населения в этой европейской войне, позорный Брестский мир(фактически – позорная капитуляция), последовавший за революцией, Гражданская война и главное: миллионы ни за что ни про что унесенных человеческих жизней.
11.Русские аппетиты. Об авторстве Второй мировой войны
Формально в 1917 году империя круто рухнула. Но рухнула не надолго. Рухнула, тем не менее, та ее часть, которая была хоть как-то, хоть аристократической своей частью и императорской фамилией вошедшая в Европу, а значит и - в человеческую цивилизацию.
Однако, рухнув, Россия выжила, сменила свое обличье на настоящее – на лицо азиата-атеиста и, гордо и тотчас же, объявив всю землю своей территорией – тогда это называлось Всемирной Революцией – зашагала к мировому господству. Придя к власти в России, пусть даже в пиар-целях названной впоследствии иначе – СССР - партия Ленина-Троцкого четко определила задачу: как раз мировое господство (если убрать окраску, то этот термин звучал бы очень современно: русский мир). Сменивший вождей Революции на посту император по имени Коба Джугашвили (Сталин), прося его, грузина, называть только русским, четко определил и сущность нового-старого государства: это было все то же, пострадавшее – некогда от монголов, теперь от белоэмигрантов, а в июне 1941 года - и от немецких фашистов - но Государство Российское. То же, которым некогда руководил, топя его в крови, Иоанн Грозный: тем более, что утопив в крови десятки миллионов соотечественников, оно нынче так же одичало. Зачем нам Европа, - подумала сталинская Россия, - мы можем удовлетвориться и признанием своего мирового господства.
Единственная причина, по которой Россия 1940-х окончательно не решила вопроса своих как западных, так и южных границ, была, как ни странно, нацистская Германия – страна поэтов и философов, к концу 1930-х,как и Россия, превратившаяся в сплошной военный лагерь. Не доверяя историкам в целом, я упрямо верю, что нападая на СССР 22 июня 1941 года, не только Гитлер, но и весьма многие жители 1/6 земли, были на 99,9% уверены: если не Германия на Россию, то Россия – на Германию.
В этой ситуации Второй мировой войны, несмотря на ужасы, продемонстрированные обоими сторонами, обе эти страны оказались в трагических условиях мировой политики. Это были два озлобленных политических монстра. Один из которых был унижен Версальским миром настолько, что обидчиво желая мести, отринул даже Бога, не только правила игры европейской цивилизации. Другой был также глубоко унижен, но по-другому - своей собственной историей: настолько же достойной славы, насколько и бесславной на самом деле. Оба вождя смаковали свою месть: Гитлер, отрекаясь цивилизации и одновременно ведя к гибели одну из самых цивилизованных стран в мире, Сталин, зачем-то спасая эту европейскую цивилизацию и одновременно понимая, что его личная страна Россия только дичает от этой своей спасительной миссии, - не становясь цивилизованней, она как бы только все дальше ментально откатывается на Восток. «Победителям» (россиянам) казалось наиболее кощунственным другое: почему это с каждым признанием нюрнбергских нацистов, с каждой казнью национал-социалистского поддонка, судьба их страны, Германии, пристыженной и изнасилованной двумя диктаторами Германии, становится все значительней и важней в глазах союзников. Как будто значительность преступлений, предопределяя будущее Германии, отымает его у России, - той России, которая триста лет уже, бешено и безнадежно стремится признания: там, в Европе.
12.О Европе приходится только мечтать, или Результат под названием «Шипка»
Пожалуй, сразу после Второй мировой войны, опять героической, чрезмерно кровавой, опять с потерями, с количеством которых не считается ни партия, ни народ, каждый россиянин (советянин), отбросив дурную манию Сталина, так и не сообщенную собственному народу вслух и четко, о всемирном господстве, тайно опять начал мечтать о Европе. Это видно по радостных лицах людей, которые побывали в Европе.
Союз-Россия, оттяпав пол-Европы, кстати, тотчас же приступил к построению общества русского/социалистического содружества на Западе: из стран варшавского договора. И если бы технологии не стали атомными, а гонка вооружений – возможной, я думаю, что Россия вполне могла бы осуществить проект своего становления как пусть не всеми, но признанного мирового лидера, пастыря, за которым куда-нибудь, но ушло бы полмира. Но ядерная гонка истощила Россию, а содержать за свое золото несколько десятков стран, чтоб они тебя за это просто считали светилом цивилизации, оказалось слишком дорого. Поэтому Россия опять рухнула: в этот раз растворившись не в Революции, а в параде независимостей. Пожалуй, задумка, видимо, была та же, что и в 1917-1920: рассыпаться, как Терминатору, чтобы вновь подняться над всеми и постучать в двери Европы.
Но в 1989-1991 случилось то, что должно было случиться: никто никогда не признает истинным лидером цивилизации страну исключительно за огромность ее территории. Когда же Россия вернулась, в неисконные, конечно, но относительно собственные границы, она еще с большей силой затосковала о прежней мечте. Мечте о Европе. О мировом господстве. Тем не менее, Россия, дорогая, за триста с лишним лет ничего не изменилось: имея один, а не четыре, океана, вокруг собственных границ, сложно рассчитывать на территориальное спокойствие!
Сейчас Россия аннексировала Крым. В считанные часы Российская Федерация способна аннексировать Литву, Латвию, Украину, Стамбул, часть Монголии, Иерусалим , Манхэттэн – да что угодно.
Но проблему России – как стать цивилизованной, как стать господствующей или одной из лучших в мире страной, не решить ни оружием, ни благородной ложью о защите русскоязычных граждан прочих государств. Эта проблема решабельна одним путем: внутренней готовностью граждан России быть евр