По-моему, эти люди непобедимы.
Ночью на "Шахте" было удивительно тихо. Время от времени работал пулемет.
Слышно было, как стреляет танк, но где-то далеко, в районе Песков или Опытного.
Рядом, за бетонной стенкой, взорвались две или три мины. "Восемьдесят два...", - сквозь сон пробормотал комроты "Ветер", оценивая калибр. - "Сто двадцать...".
Он не поднялся даже тогда, когда после падения 120-миллиметровой мины стена, под которой лежал его спальник, довольно сильно задрожала.
Просто вот уже неделю на "Шахте" ждали массированных атак артиллерии, причем довольно точных. И на то были веские основания.
Шахта "Бутовка" - это знаковая позиция. Почти такая же знаковая, как и Донецкий аэропорт. Кстати, из пулеметного гнезда под крышей разбитого промышленного корпуса можно и без бинокля рассмотреть аэропорт, а сам мощный крупнокалиберный пулемет ДШК все время направлен в сторону серо-коричневых остатков нового терминала.
Слева от шахты железнодорожное полотно, к которому российско-сепаратистские диверсионные группы подходят почти вплотную и "кошмарят" оттуда украинских солдат из гранатометов.
На днях один из бойцов был ранен полусумасшедшим боевиком, выстрелившим наугад в основной корпус шахты. Почему полусумасшедшим? Да потому что встал в полный рост на рельсах и был замечен украинским снайпером.
Российские снайперы тоже активно работают на дальних подступах к "Бутовке".
Звук выстрела очень сложно услышать - далеко, - зато свист крупнокалиберной пули неприятно щекочет нервы.
Боец с позывным "Небо", пробегая со мной возле "Шахты", первым почуял этот свист и, отправив меня в укрытие, решил поохотиться на снайпера.
Конечно, он его не засек. Российские спецы вооружены отличными винтовками, способными поразить цель с расстояния в километр и больше.
За "Шахтой" дорога на Авдеевку, где пыхтит своими закопченными трубами коксохимический гигант.
Именно из-за него сепары вместе с россиянами пытаются "отжать" город.
Потеряв коксохим, украинская металлургия вполне может утратить замкнутый цикл производства, и, таким образом, больная экономика страны получит еще один удар.
Собственно, этого и добивается Кремль, раздавая задания своим донецким вассалам. Поэтому, защищая Авдеевку, позиция "Шахта" защищает худеющий кошелек любого украинца.
Оборона "Шахты" во многом повторяет битву за Аэропорт. Так же, как и Аэропорт, она напоминает огромный скелет морского чудовища, выброшенного на берег.
Украинские бойцы изо всех сил держатся за его бетонные покореженные ребра.
И тактика россиян со времен Аэропорта остается неизменной - они пытаются развалить бетонные сооружения, чтобы защитникам не за что было зацепиться.
фото: Андрей Цаплиенко Руины "Бутовки" напоминают бетонный скелет морского гиганта
Один из воинов, сам бывший шахтер, показывал мне клеть и огромную лебедку с разорванным тросом, с помощью которого вниз спускались горняцкие смены.
"Сердце кровью обливается", - говорил он. - "Смотришь на все это, и понимаешь, что шахта никогда больше не заработает, легче построить новую".
В серые коробки промзоны бывало попадало по несколько снарядов в минуту, когда вражеские танки выходили со стороны Донецка и били прямой наводкой по Авдеевке.
Кстати, значительная часть населения Авдеевки, оболваненная "рашнТиВи", убеждена, что по городу и окрестностям стреляют украинские войска, но это совсем другая история.
А то, что вы сейчас читаете, это история о качестве людей или, скорее, о человеческих качествах.
Когда мина разорвалась в точности над местом, где спал "Ветер", командир роты - то есть самый старший офицер на "Шахте" - сменил свою "лежку" и задумался.
Для него это был сигнал: сепарам рассказали, что и как на "Бутовке". Кто именно мог рассказать, ни для кого не было секретом.
Накануне один из мобилизованных офицеров, повесив на плечо автомат, покинул позицию и зашагал в сторону противника.
Конечно, назад он не вернулся. А через некоторое время на мобильный телефон одного из бойцов прилетела СМСка: "Ваш офицер теперь у нас".
Немолодой. С Волыни. Своего позывного не имел, что довольно странно для передовой. Был неконфликтным человеком.
- Почему он это сделал? - спрашиваю разведчика в балаклаве, сидя в тесной норе, рядом со спальным мешком.
- Он перебежчик, предатель, или же случайно попал в руки сепаров?
- Однозначно предатель, - слышу я голос из спальника.
Оказывается, в мешке спал напарник моего собеседника.
- Он предатель, - повторяет напарник. - Взял автомат, пошел на ту сторону, сдался сам и сдал нас.
"Черное-белое", "свой-чужой".
Полярность оценок зашкаливает, и между полюсами не видно полутонов и переходов.
Полярность оценок зашкаливает, и между полюсами не видно полутонов и переходов.
Но "Ветер", обжигая руки пластиковым стаканом с чаем, готов попробовать разобраться в ситуации со странным офицером, оказавшимся на той стороне.
- Он не перебежчик и не предатель.
Я анализировал ситуацию с ним. Я помню его еще с полигона.
Я анализировал ситуацию с ним. Я помню его еще с полигона.
Он такой же мобилизованный, как и я. В юности военная кафедра.
В старости лейтенант запаса, без малейшего понятия об армии. Но я здесь чувствую себя на своем месте. Он же, наоборот, был не в своей тарелке.
В старости лейтенант запаса, без малейшего понятия об армии. Но я здесь чувствую себя на своем месте. Он же, наоборот, был не в своей тарелке.
Причем с самого начала. По должности он был командиром взвода, но командовать совсем не умел. До этого служил где-то при штабе, кажется, отвечал за связь. Но ты бы слышал, как он командовал и формулировал приказы!
Он не мог подобрать нужных слов там, где нужна была четкость и ясность. И, видно, из-за профнепригодности его и отправили на передовую. Здесь он мешал еще больше. И у него обнаружились проблемы с алкоголем.
Не секрет, что "аватары" - это страшный бич украинской армии. Похоже, лейтенант и был таким человеком. Синим "аватаром" с неуправляемым телом.
- Так у него упала планка, и он спьяну решил стать "ДНРовцем"? - спрашиваю "Ветра".
- Нет, не так, - поправляет командир. - Он очень патриотичный человек. И он не мог стать предателем.
Тут другое. Он терял уважение товарищей. И, видимо, самоуважение тоже. Но какие-то амбиции у него были.
Я думаю, он решил поднять себя в глазах бойцов. Пойти туда, на ту сторону, привести какого-нибудь пленного, снять мины. Да просто покуражиться.
И вернуться назад героем. Возможно, он был не в себе. Но перебежчиком он точно не был. Пошел геройствовать в одиночку и попал в плен.
"Ветер" пьет свой чай. На деревянном ящике из-под боеприпасов, накрытом скатертью, расставлены тарелки с макаронами и сыром, а между ними горит свечка, единственный источник света в ночное время.
"Романтический ужин при свечах под веселый треск автоматов", - шучу я, и командир смеется вместе со мной.
Шутка понравилась. Но тут же он возвращается к разговору о несостоявшемся пожилом герое.
- Героизма в одиночку не бывает. Можно выжить и победить только командой.
А то, что он рассказал сепарам, что и как здесь у нас, я ни на мгновение не сомневаюсь. Более того, я не считаю это предательством.
В израильской армии бойцов инструктируют: если попадете в плен, рассказывайте все, не дожидаясь пыток.
И здесь наши враги могут применить такие пытки, после которых даже самый стойкий герой расскажет все. Но при этом потеряет здоровье.
Так что я не в обиде на него. Хотя определенные выводы мы сделали и внесли коррективы в систему нашей обороны.
- Так проблема с количеством людей на "Шахте"? - спрашиваю я несколько невпопад.
- Проблема с их качеством. Сюда, бывает, приходят люди, которые теряются под обстрелом и боятся выходить на позиции.
Помнишь снайпера, с которым ты общался в прошлый раз? Так вот, на позиции он был всего лишь два раза.
Один из них - это когда ты делал с ним интервью. Я его отправил с передовой. Без обид и претензий.
А вторая категория проблемных людей - это "аватары". Человек, больной алкоголизмом, себя не контролирует, и ничего с ним сделать невозможно.
Таких людей нужно выявлять на этапе военкоматов и отправлять их на альтернативную службу, но военкомам нужно отчитаться и, выпихнув на войну как можно больше людей, отрапортовать: "План по мобилизации выполнен".
Им все равно, что "аватар" для командира проблема, что он ослабляет, а не усиливает, армию. Поэтому у меня здесь закон простой - мне "аватары" не нужны.
фото: Андрей Цаплиенко Между "Ветром" и "Небом"
Честно признаюсь, я и не видел здесь "аватаров". Спокойная, слаженная команда людей, понимающих, зачем они здесь, что они здесь делают.
- Командир, к нам молодое пополнение! - сообщил "Ветру" боец с позывным "Директор".
"Молодое пополнение" оказалось немолодым улыбчивым человеком, робко осматривающим рухнувшие бетонные перекрытия.
- Евгений, бывший строитель, - представился "молодой".
- Покажи Жене, где его место.
"Директор" отвел бойца в блиндаж под бетонной постройкой.
- Тут спокойно, стены крепкие. Можно не бояться, - объясняет старожил.
- А я и не боюсь, - говорит Женя.
- Ну, тогда, осваивайся, - "Директор" хлопает нового побратима по плечу. - А потом командир поставит тебе боевую задачу. Добро?
Женя, все так же робко улыбаясь, кивает. Он какой-то незаметный на фоне широкого и громкого "Директора".
Впрочем, незаметность свойственна всем новобранцам. "Поменьше попадайся на глаза начальству", - подсказывает инстинкт.
А "Директор", тревожно слушая вечерний воздух, говорит товарищу.
- Я лягу, посплю, а ты разбуди меня через часок. Надо менять парней на позиции.
- А если прилетит мина, разве не услышишь? - спрашиваю.
- Я от этого давно не просыпаюсь, только от будильника.
К выстрелам тут действительно быстро привыкаешь. Ночью танк бил дважды. Сделал две серии выстрелов.
Первый раз я еще считал взрывы. На второй просто отметил, что стреляют далеко.
- Я люблю приезжать к "Ветру" и его людям, - призналась волонтер Ира "Зозуля". - От них заряжаешься энергией, как от батарейки.
Я здесь несколько раз попадала под обстрел. Однажды на том же месте, где стою сейчас. Но с "Ветром" я не волновалась. Здесь не страшно, а весело.
фото: Андрей Цаплиенко Волонтерский форс. Ирина Зозуля катается по зоне АТО с именными номерами
"Ветер", слушая это признание, сдержанно улыбается. У него спокойная улыбка человека доброго, но уверенного в себе.
Он никогда первым не просит волонтеров о помощи. Даже отказывается от нее. Правда, Ире, с ее взрывным характером, отказать сложно.
И вот бойцы выгружают из ее внедорожника продукты, инструменты, новенький камуфляж. Ставят рядом пару картонок с книгами.
На корешках я прочел: Гоголь, Кокотюха, Донцова.
- Скучно бывает без обстрелов, - сказал, заметив мой взгляд, "Ветер", - вот и хочется почитать что-то приключенческое. По-моему, эти люди непобедимы.